девушка — очень большая оптимистка! Пару коробок занимали книги, причём, как я успел заметить, в основном «по учёбе». Ещё немного посуды, коробка разных кремов, судя по доносящимся из неё запахам, и коробка каких-то мелочей, поверх которых лежал плюшевый мишка.
— Дедушка давным-давно подарил, — пояснила Майя. — Память.
Я только кивнул. У меня на память о прошлой жизни остался лишь старый телефон, толку от которого было — только музыку послушать.
Заселение, как ни странно, прошло без эксцессов. Никто не навязывал нам помощь с переноской немногочисленных вещей, никто не подначивал. Всё шло спокойно, пока мужики не увидели Чарли.
— Вашу ж мать, гляньте, иномирец! — мгновенно опознал в еноте пришельца один из мужиков, на вид даже постарше меня.
— Я ж вам про него рассказывал, — отозвался другой, помоложе. — На нём какой-то эксперимент ставят.
— Кто сказал иномирец? — с кухни высыпала небольшая толпа вооружённых столовыми принадлежностями парней.
Чарли, сидя у меня на плече, зашипел, оскалив клыки.
— Э, мужики, не пугайте пацана, — я на всякий случай прижал енота рукой, чтоб не дёрнулся.
— Ох**ть, живой иномирец в общаге аномальщиков! — хохотнул уже знакомый нам Шурик. — А что за эксперимент?
— У него имплант, — коротко пояснила Майя.
— Да ну нахрен! — реакция была единодушной.
Пришлось показывать. Сверху имплант уже почти полностью зарос кожей, которая регенерировала с невероятной быстротой, даже шерсть начала отрастать. Но немного видно всё же было. Чарли эта процедура, правда, не понравилась, и он всем своим видом демонстрировал, что он думает об этих любопытных людишках.
— Эй, братан, не обижайся, — сказал Чарли один из парней. — Тут у всех эта хрень в башке, так что, считай, свои.
Он выставил еноту кулак и замер, ожидая реакции, и тот не разочаровал, чуть подумав, отбил парню кулачок.
— Оооо!!! Мужики, гляньте, в натуре свой! — загоготал тот.
Приняли нас, в общем, нормально, показали, что где. Несмотря на общий затрапезный вид, общага могла похвастаться чистотой. Видимо, привычка у мужиков сказывалась. Да, общий коридор использовался как место для сушки, отчего здесь было довольно влажно, но грязи, на которую я насмотрелся в своё время в общаге ещё в той жизни, после армии, здесь не было. Никто не рисовал на стенах продуктами жизнедеятельности, не ссал на пол и не бросал использованную бумагу мимо ведра.
На моё удивление по поводу чистоты мне ответил Пашка, взявший на себя роль экскурсовода.
— Слуг не держим, сами по очереди убираемся. Кто будет гадить — получит в табло и будет месяц прибираться в одну каску.
— Жёстко, но справедливо, — заметила Майя.
Вопрос с санузлом решился неожиданно просто. На этаже был один общий, с рядом кабинок и рядом умывальников, с душевыми кабинками в отдельном помещении, с общим на туалеты и душевые, тамбуром. Но нашёлся и второй. Отдельная небольшая комната, где было всё в единственном экземпляре. Он задумывался для младшего командного состава, но мужики его приспособили для других целей.
— У нас тут не монастырь, — пояснил Пашка, — у многих девушки есть. Они, бывает, в гости приезжают…
Всего на этаже имелось восемнадцать жилых комнат, каждая рассчитана на двух человек. Жили, как и служили, в основном двойками. Исключения встречались, ведь среди аномальщиков были и семейные люди, и те, кто жил в городе по иным причинам. Как успел насплетничать нам наш экскурсовод, до нас в нашей комнате жил как раз один парень, напарник которого жил в городе. А недавно и второй женился, причём на младшей сестре жены первого.
— Он случайно радиоэлектроникой не увлекается? — спросил я.
— Это типа транзисторы, микросхемы? — уточнил Пашка.
— Они самые.
— Неее, он больше по оружию. У его деда кузня, так он там себе всякие ножички метательные куёт. Очень это дело уважает. Если попросить и проставиться, может и на заказ что-нибудь сделать.
— А это тема, — вспомнил я опыт использования в бою сапёрной лопатки. — В холодном оружии патроны никогда не заканчиваются.
— Во, и он также говорит! — обрадовался Пашка. — Нам устав позволяет своё оружие иметь, потому что у всех разные… наклонности. Вот народ и пользуется.
Кроме жилых комнат и двух санузлов, на этаже нашлась ещё большая кухня-столовая, плавно переходящая в комнату отдыха, плюс ещё одна довольно большая комната, предназначенная для стирки и сушки одежды. Но это не мешало жильцам развешивать вещи и по коридору.
Был в общежитии и комендант, которого мы поначалу не заметили — тот сидел в своей комнате и не отрывался от телевизора. Пашка подсказал, что надо у него отметиться, просто для галочки. По факту комендант никак в жизни общаги не участвовал, разве что выдавал моющие средства для уборки на этажах.
Оставив вещи, не разгребая, мы снова уехали в город — Майке надо было закончить дела по прежнему месту службы, а я просто за компанию. Чарли мы оставили в общаге, пусть осваивается. Большой уже мальчик.
Возле Управления я ждал Майю больше часа. Вышла она оттуда уже ближе к шести вечера, вполне довольная.
— Маратыч отпускать не хотел, — улыбнулась она, сморщив носик. — Переживал! А ты, кстати, не помнишь, как фамилия у медсестры, которая нам в учебке витаминчики колола?
— Нафига мне её помнить? — я аж опешил от столь резкого перехода.
— Вот и я не помню, — Майка аккуратно взяла меня под руку, — да она и не представлялась.
— А почему ты спрашиваешь?
— А я её сейчас видела в Управлении, — напарница даже оглянулась, — представляешь! Попробуй угадать, где?
— В бухгалтерии? В отделе кадров? — попробовал я предположить, но Майя только головой мотала. — Сдаюсь!
— Точнее, не где, а с кем. Со знакомым следователем ииииз!.. — она сделала театральную паузу, — шестого отдела!
— Да ладно! — я даже притормозил, глянув на спутницу. — А ты его откуда знаешь?
— Учились вместе, только я на первом курсе, а он уже заканчивал, — Майя замялась. — Ну ладно, подкатывал он ко мне. Довольно неприятный тип, хотя может мне тогда так показалось.
— И его с нашей медсестрой что-то связывает…
— Вот именно! Но я расспрашивать уже не могу, меня не поймут, вопросы начнут задавать…
— Давай Леру озадачим, пусть она узнает, что между ними общего, — предложил я.
— Да как она узнает-то? — распахнула глазки Майя. — Что ей, в отделе кадров справку дадут?
— А это её проблемы, — пожал я плечами. — Поверь, у толковых журналистов хватает своих методов, порой таких, что и следователям не снилось.
— Ладно, поняла… — она набрала номер Леры. — Привет… да, есть кое-что. Подходи… где ты сейчас?.. Ага, поняла. Давай через 15 минут у рыбнадзора.
Майя спрятала телефон в карман.
— Ты чего лыбишься? — спросила она меня.
— Рыбнадзор, — объяснил я. — Этот памятник и у нас так называют!
— Ну да, смешно, — согласилась Майка. — Прогуляемся?
Когда мы дошли до памятника Отто Куусинену, Лера уже ждала нас там.
— Честно говоря, — сказала она, когда мы подошли, — вообще не думала, что вы позвоните. Нагнали страха со своей секретностью!
— А мы тебе ничего и не скажем такого, — развёл я руками. — Не маленькая, должна понимать.
— А зачем тогда…
— Позвали зачем? — Майя перехватила инициативу разговора. — А вот слушай. В медсанчасти учебки работает медсестра. Их там две, кажется, но нас интересует высокая брюнетка, у неё стрижка — косое каре на ножке, не ошибёшься.
— И зачем она мне? — удивилась Лера.
— Будь я на твоём месте, мне было бы очень интересно, что у неё общего с Женей Кисловым из шестого отдела.
Вот теперь у Леры блеснули глаза. Она достала блокнотик и шустро записала туда пару строк.
— Всё узнаю! — она спрятала блокнот в сумочку. — Но почему это должно быть интересно?
— А вот это, прости, секрет! — Майя перешла на таинственный шёпот. — Даже мы сами этого знать не должны. Но если что-то выяснишь — дай знать. С новыми данными и будем думать, куда дальше.
Глава 5
Чип
Обратно в общагу мы ехали на том же скрипучем автобусе. Только сначала он ехал переполненным. А я уже и забыл, когда последний раз толкался в жару в духоте на задней площадке!
— Откройте форточку, тут женщине дурно! — кричит кто-то.
— Закройте форточку, вы что, не видите, тут с ребёнком едут, продует ещё! — отвечают минуту спустя.
Мы с Майей очень удачно втиснулись в закуток за задней дверью, между окном и перилами. Я встал так, чтобы отгородить её от остальных, и она оказалась в кольце моих рук. Было очень тесно, так что руки периодически оказывались там, где им не полагалось, но тут я не виноват, это всё толпа
